Семья
Родился в семье Алексея Николаевича Венедиктова и Элеоноры Абрамовны Дыховичной . "Отец погиб за неделю до моего рождения. Никогда в жизни я его не видел. Он был офицером подводной лодки. Погиб в 1955 году ".
Внук известного советского архитектора и инженера-конструктора Нины Абрамовны Дыховичной, преподавателя Московского архитектурного института, главного специалиста ЦНИИЭП жилища, автора проекта инженерной конструкции гостиницы "Украина" в Москве, заслуженного строителя России. Её отец (прадед Венедиктова) - видный российский инженер-конструктор, профессор МГУ Абрам Ионович Дыховичный , братья - писатель-сатирик и драматург Владимир Абрамович Дыховичный и архитектор, профессор Юрий Абрамович Дыховичный. Другой дед служил в НКВД .
Венедиктов женат. Его супруга Елена Венедиктова (Ситникова) - выпускница факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, с 1993 года - сотрудник "Эха Москвы".
У Венедиктовых есть сын Алексей, родившийся в ноябре 2000 года.
Двоюродный брат Венедиктова – ведущий эфира на "Эхо Москвы" Алексей Дыховичный .
Биография
Окончил школу с углубленным изучением французского языка.
Поступил на вечернее отделение исторического факультета Московского пединститута . Во время учебы он работал в школе лаборантом, а потом 4 года (по другим данным – 5 лет) был почтальоном.
Венедиктов рассказывал, что как почтальон он обслуживал дома, где жили иностранные корреспонденты. Возможность почитать "буржуазную прессу" и сравнить, "что пишут наши и зарубежные газеты, в режиме реального времени", по собственным словам Венедиктова, очень расширила его кругозор.
В армию Венедиктов призван не был из-за плохого зрения (минус 10).
С 1978 года в течение 20 лет Венедиктов проработал учителем истории , 19 из которых - в московской школе №875. В этот период он был удостоен звания "Отличник народного образования России". По признанию самого Венедиктова, работа школьным учителем сыграла существенную роль в том, что он стал "одним из лучших интервьюеров в электронных СМИ", поскольку выработала у него "особое умение расколоть человека, владеющего информацией, которую он не хочет давать…, когда даже троечник у доски должен ответить на тройку, а не на двойку ".
В 1990 году была основана радиостанция "Эхо Москвы" . В том же году Венедиктов был приглашен на "Эхо" создателями радиостанции, своими друзьями, Сергеем Корзуном и Сергеем Бунтманом . Начинал он с должности газетного обозревателя и корреспондента, затем стал политическим обозревателем.
В 1995 году Венедиктов занял пост директора информационной службы "Эха Москвы".
В феврале 1998 года Венедиктов был избран главным редактором "Эха Москвы".
В июле 2001 года холдинг "Медиа-Мост" , который владел контрольным пакетом акций "Эха Москвы", для погашения задолженности перед "Газпромом" передал свою долю (25%) радиостанции компании "Газпром-Медиа" (до этого "Газпром-Медиа" имел 25% плюс одну акцию "Эха Москвы".
В 2002 году доля "Газпром-Медиа" в "Эхе Москвы" составляла уже 66%.
В 2002 году Венедиктов, сохраняя пост главреда радиостанции, стал президентом телекомпании "Эхо-ТВ" (впоследствии она упоминалась в прессе в качестве российского партнера ориентированного на проживающую вне России русскоязычную аудиторию канала RTVi .
С 2002 года Венедиктов фигурировал в прессе и как главный редактор радиостанции "Арсенал" (ООО "Медиа-новости", которая была приобретена в качестве дополнительной гарантии, если будут покушения на независимую позицию "Эха Москвы").
18 февраля 2005 года, после внесения изменений в устав "Эхо Москвы", на радиостанции прошли выборы главного редактора, на которых победил Венедиктов, после чего он единогласно был утвержден советом директоров в должности главного редактора радиостанции.
В сентябре 2005 года начались переговоры о продаже радиостанции "Арсенал", так как проект не пошел.
В марте 2006 года 100% акций "Арсенала" приобрел Издательский дом "Московские новости" (владелец - бизнесмен Аркадий Гайдамак ).
В сентябре 2006 года он в паре со Светланой Сорокиной попробовал себя в качестве телеведущего программы "В круге света" телеканала "Домашний" .
В 2007 году Венедиктов вошел в совет директоров ЗАО "Эхо Москвы".
По данным на 2008 год, он являлся владельцем 18% акций "Эха Москвы".
В марте 2008 года Венедиктов был переизбран главным редактором "Эха Москвы". В том же году в прессе отмечалось, что за 10 лет работы Венедиктова на этом посту аудитория "Эха" увеличилась на 20%, несмотря на появление большого числа разговорных радиостанций в Москве. Венедиктов также приводил данные о том, что "по уровню цитирования мировыми агентствами и газетами "Эхо Москвы" - на первом месте ".
В июне 2010 года Венедиктов принял участие в дискуссии по поводу противостояния оппозиционных и прокремлевских сил, требовавших обеспечить им проведение мероприятий на Триумфальной площади Москвы: журналист предложил вовсе закрыть площадь для акций на один год. Эта позиция Венедиктова была жестко раскритикована представителями оппозиции, в том числе .
В ноябре 2010 года после жестокого избиения журналиста Венедиктов призвал следствие не проявлять избирательность в выборе версий преступления, специально попросив главу Федерального агентства России по делам молодежи (Росмолодежи) объяснить предшествовавшее покушению появление на сайте движения статьи "Кашин будет наказан". Росмолодежь, однако, отказалась ответить на этот вопрос, заявив, что она не имеет отношение к "Молодой гвардии".
В марте 2011 года состоялись новые выборы главного редактора "Эха Москвы". Кандидатура Венедиктова была единственной: против него проголосовали только три сотрудника радиостанции, а за - восемьдесят три.
В ноябре 2011 года Венедиктов принял непосредственное участие в запуске интернет-сайта "Паблик пост" , который, по словам его руководителей, должен был представлять "симбиоз между платформой блогов и профессиональной журналистикой". Посвящен сайт был преимущественно общественно-политическим новостям.
Как сообщалось, сайт был зарегистрирован на ООО "Блогпост", учредителями которого выступали Сбербанк, агентство "Интерфакс" и компания "Образование - XXI век" , принадлежавшая лично главному редактору "Эха Москвы".
В декабре 2011 года Венедиктов сообщил о запуске исторического интернет-портала "Дилетант.ру" , созданного при поддержке РИА Новости .
В 2012 году Венедиктов отказался быть доверенным лицом Владимира Путина как кандидата в президенты России.
В декабре 2013 года Венедиктов посетил Киев в разгар нового Майдана .
"Для тех людей, которые вышли на улицы, красивое слово "евроинтеграция" – это не подписание документа о чем-то. Это мечта. Эти люди считают, что а) они европейцы, и б) для своих детей они хотят европейского будущего. И президент Янукович в их понимании – я тут ночью два часа стоял с сорокалетними мужиками на Майдане, грелся. Так вот они говорят: "он обманул нас, нашу мечту". Не просто документ, не какой-то там безвизовый режим, обмен студентами, поездки, или там трубы-тряпки. Нет. Людям казалось, первый шаг к мечте так близко, а их стащил с седла собственный президент. А это предательство ", - заявил он в интервью.
В марте 2014 года Венедиктов дал интервью ряду украинских СМИ. Он отметил, в частности, что крымский вопрос уже практически решён ещё до подведения итогов предстоящего референдума, и что власти Крыма готовы просить Путина о присоединении автономии к России. Поэтому, считает Венедиктов, сейчас главное не допустить кровопролития между противоборствующими сторонами.
В присоединении Крыма к России Путин не откажет, а далее продолжится нагнетание обстановки в юго-восточных районах Украины, в Одесской и Николаевской областях. Венедиктов считал, что "сценарий", подобный крымскому – под российскими флагами, "народными губернаторами" и требованием проведения референдумов о независимости, неизбежно приведёт руководителей регионов к решению о присоединении к Российской Федерации.
Для Приднестровья такое положение, когда регион окажется окружённым "враждебными" государствами - Румынией , Молдовой и Украиной - будет означать, что только "коридор" через Николаев и Одессу позволит полноценно сотрудничать с Россией. Помимо этого, Россия получит контроль над одесским и николаевским портами, что критично для Черноморского флота, - заявил Венедиктов.
В заключение интервью Алексей Венедиктов сказал, что исторический факт, когда в середине прошлого века Хрущев отдал Крым Украине, будет дополнен историческим решением нынешнего российского президента Путина о возврате полуострова России.
Будучи главным редактором "Эха Москвы", Венедиктов продолжал работать и как ведущий. Он выступил создателем десятков авторских программ, среди которых передачи "Без посредников", "Эхо недели", "Прямая речь", "Газетный час", "Все так", "48 минут", "49 минут", "Безвластие".
Венедиктов - постоянный член российской делегации на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы в Страсбурге, один из авторов Московской хартии журналистов .
Венедиктов лауреат премии "Лучшие перья России" (1999 год), журналистской премии "Элита" (2003 год), национальной премии в области развития общественных связей "Серебряный лучник" (2011 год).
Венедиктов награжден медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени и медалью за активное участие в переписи населения от имени президента РФ Владимира Путина.
В 2006 году он был удостоен высшей государственной награды Франции - ордена Почетного легиона (по собственным словам Венедиктова, орден формально был дан "для укрепления дружбы и взаимопонимания между народами России и Франции").
Слухи, скандалы
В 2001 году Путин, разъясняя Венедиктову, кто он в его глазах, сказал: "Враги прямо перед тобой, ты с ними воюешь, потом заключаешь перемирие, и всё ясно. Предателя нужно уничтожить, раздавить. Знаете, Алексей, вы не предатель. Вы враг ".
29 августа 2008 года занявший к тому времени пост премьер-министра страны Владимир Путин принял в своей резиденции руководителей ведущих российских СМИ, в том числе и Венедиктова. В ходе встречи Путин публично выразил недовольство тем, как радиостанция освещала события войны в Южной Осетии .
Подробности этого инцидента стали известны лишь в сентябре, когда издание New Yorker опубликовало статью "Эхо во тьме". Сам Венедиктов охарактеризовал появление публикации как "утечку", предположив, что она была организована с целью навредить либо ему, либо Путину. Комментировать собственно статью он отказался.
В 2011 году в интервью журналу "Максим" Венедиктов признался, что они имел сексуальные отношения с несовершеннолетними. В 1970-1980-х годах он работал учителем истории в средней школе, пользуясь своим статусом, соблазнял 17-летних старшеклассниц, о чем откровенно признался: "Какие там у меня грехи? Банальный московский мальчик, школа, институт, потом работа в школе. Просто нет места преступлениям... Ну секс с ученицами... А что тут такого? Со старшеклассницами - это в школе обычная история. Когда приходит молодой учитель или молодая учительница и разница в пять лет... Ну что такое семнадцать и двадцать два? Обычно первый шаг делают ученики. Ты психологически взрослый, ты ставишь барьер, но тебя соблазняют. И сил сопротивляться нет: двадцать два года, гормоны. Не могу сказать, что я пользовался бешеным успехом, но романы случались. Это были романы, которые включали в себя иногда и секс ".
В феврале 2012 года Венедиктов объявил, что он и его заместитель Владимир Варфоломеев покидают совет директоров "Эха Москвы" (досрочная отставка совета директоров произошла по требованию главного акционера радиостанции "Газпром-Медиа"). Места в совете лишились также два независимых директора – Александр Маковский и Евгений Ясин .
Несмотря на то, что Венедиктов остался главным редактором "Эха", высказывались опасения, что отставки могут повлиять на редакционную политику радиостанции. Журналисты связали решение акционера с критикой в адрес радиостанции со стороны властей: так, премьер-министр Путин в январе 2012 года обвинил "Эхо Москвы" в проамериканской позиции и отметил, что его самого на "Эхе" "поливают поносом с утра до вечера ".
Новый совет директоров "Эха Москвы" был избран 29 марта; СМИ отмечали, что в его составе не осталось ни одного журналиста радиостанции.
В мае 2014 года разгорелся скандал между Венедиктовым и главой News Media Арамом Габреляновым . Причиной перебранки стала ситуация с захватом журналистов Lifenews в Украине. Венедиктов в Twitter открытым текстом заявил, что сын Габрелянова-старшего – Ашот Габрелянов – непрофессиональный редактор, и в зону боевых действий должен был отправляться сам, "вместо того, чтобы учить своих журналистов работать в зонах конфликта. Непрофессионально ".
По мнению главреда "Эха", главред Lifenews просто пиарится на фоне ситуации с захватом. При этом Габрелянов-старший, по мнению Венедиктова, "человек горячий, но профессиональный". Однако Габрелянов-старший был неумолим к коллеге по медиа-сфере: "Я хочу сказать Венедиктову и всему "Эху" - вы просто подлые люди и провокаторы! – заявил он в своем твиттер-аккаунте. - Венедиктов и "Эхо" перешли черту в отношениях. Прекращаю с ними общение и снимаю с себя все этические обязательства по отношению к ним !", - заявил он.
В июне 2015 года несколько известных людей - писатель , профессор Высшей школы экономики Константин Сонин , блогер , сценарист Олег Козырев - запретили "Эху Москвы" помещать свои тексты на сайте радиостанции. До этого уволился создатель "Эха" Сергей Корзун . Причиной бойкота стала редакционная политика радиостанции, в частности скандальные посты помощницы главного редактора - фаворитки Венедиктова.
Популярную радиостанцию «Эхо Москвы» можно с полной уверенностью назвать первой ступенью Алексея Венедиктова. Сегодня он совладелец радиостанции, ему принадлежат 18% ее акций. Одновременно Алексей Венедиктов является президентов канала «Эхо-ТВ», о чем рассказывает википедия.
В современной прессе встречаются весьма противоречивые и неоднозначные мнения относительно деятельности Алексея Алексеевича. Несмотря на это он занял прочные позиции в «четвертой власти», войдя в когорту наиболее известных российских журналистов, став своеобразным рупором отечественной журналистики, которой Алексей Алексеевич Венедиктов посвятил всю свою жизнь.
Основные вехи биографии
Родился Алексей Алексеевич в непростой для страны период в 1955 году. Прошло лишь десятилетие после тяжелой и разрушительной войны. Шел период восстановления не только экономки, но и общественного сознания советских граждан. Узнать отца ему не удалось, он погиб за неделю до его появления на свет. Спустя семь лет умерла и мать Алексея Алексеевича. Родители его и семья занимали не последние роли в обществе:
- отец Алексей Николаевич Венедиктов был офицером-подводником;
- мать, работавшая врачом - рентгенологом, принадлежала к известному семейству Дыховичных;
- бабушка - Нина Абрамовна являлась одним из ведущих советских инженеров-конструкторов, автором проекта гостиницы «Украина», преподавшая одновременно в Московском архитектурном институте.
Являясь представителем семьи, работавшей на благо отчизны, Алексей Алексеевич Венедиктов, биография которого также тесно связана с общественной жизнью, выбрал основной сферой деятельности – журналистику. Кстати, Венедиктов – это настоящая фамилия журналиста, а не звучный псевдоним. Окончив школу с углубленным изучением французского языка, он поступил в поступил на исторический факультет вечернего отделения педагогического института, где одновременно трудился лаборантом. От службы в рядах советской армии он был освобожден в силу слабого зрения. Завершив обучение, он на протяжении 20 лет преподавал историю в общеобразовательной школе. В молодости Алексей и не помышлял о профессии и деятельности журналиста, но судьба, руками его друзей, распорядилась иначе.
Работа на радио: начало карьеры
Его радио-карьера началась в 1990 году с приглашения его для работы в новом проекте «Эхо», учредителями которого были друзья Венедиктова – Сергей Корзун и Сергей Бутман. Начав работать корреспондентом, он перешел в разряд газетных обозревателей, а позднее стал работать политическим обозревателем.
В одном интервью самыми яркими моментами своей ранней карьеры журналиста Алексей Алексеевич отмечал освещение событий, произошедших в Белом доме в 1993 году, а также событий, случившихся через год, когда благодаря смелости и смекалке, он помог спастись 14 российским офицерам из чеченского плена. Будучи в составе российской делегации, направленной к Дудаеву с вопросом о возврате военнопленных, он предложил российским военным, намеренно запутанным чеченцами, открыто в микрофон назвать свои имена и высказать желание вернуться на родину. Миссия была выполнена, за которую Венедиктов получил первую государственную награду – медаль Совета Безопасности РФ.
В 1995 года Алексей Венедиктов занял пост руководителя информационной службы, а через три года стал главным редактором. В этот период вышли его самые популярные авторские передачи:
- «Прямая речь»;
- «48 минут»;
- «Без посредников»;
- «Безвластие».
История «Эхо-ТВ»
Динамично развивающаяся карьера на радио стала основой для нового телевизионного проекта – «Эхо-ТВ», руководителем и идеологом которого стал Алексей Алексеевич в 2002 году. Идея о создании нового канала пришла после закрытия ТВ-6, в результате чего без работы осталось немало талантливых представителей журналисткой профессии.
В дальнейшем «Эхо-ТВ» неоднократно называлось партнером RTVi – телеканала, работающего в международном формате для российских граждан, живущих за пределами родины. Одновременно была приобретена радиостанция «Арсенал», которую также возглавил Венедиктов. Опасаясь, что Эхо-ТВ власти могут попытаться закрыть в силу ее не всегда совпадающих общественных позиций с официальной точкой зрения, «Арсенал» бы вариантом для подстраховки. В 2007 году позиции проекта укрепились, с этого времени Венедиктов приобрел известность маститого журналиста – руководителя и совладельца «Эхо-Москвы».
После этого назначения интерес к персоне Венедиктова. Не обходилась жизнь и работа «Эхо» и без скандальных историй, одной из самых обсуждаемых был конфликт, главной фигурой которого стала Леся Рябцева , на сегодняшний день бывший помощник главного редактора радиостанции. Скандал на «Эхо» стал одной из тем передачи «Новые русские сенсации» на НТВ. По словам самой Леси Рябцевой, начавшей свою карьеру именно на «Эхо», куда в 2011 году она пришла практиканткой, а в 2015 году оставила пост заместителя, отработав последний эфир, причина конфликта – это коллектив, с которым возникли разногласия. Примечательно, что отмечала Олеся не только негативные стороны его работы, но и многие положительные моменты. Об этом Леся Рябцева рассказывала и своим подписчикам в инстаграм, сопровождая посты интересными фото.
За годы работы в сфере вещания Алексей Венедиктов получил ряд государственных наград, свидетельствующих о его творческих и общественных достижениях:
- Медаль за Заслуги перед Отечеством;
- Медаль Совета Безопасности РФ.
Кроме того, Алексей Венедиктов является лауреатом двух премий:
- «Золотое перо России»;
- «Своя колея» им. В. Высоцкого;
- Премии Артема Боровика.
Также имеет две иностранные награды:
- Кавалер французского Ордена Почетного легиона;
- Золотой Крест за заслуги перед республикой Польша.
Отмечен Алексей Алексеевич наградами службы госнаркоконтроля и грамотами за участие в «горячих точках».
Личная жизнь
Работа на этой радиостанции стала для Алексея Алексеевича судьбоносной, так как в 1993 году на «Эхо» начала работать его будущая жена – Елена Ситникова. В 1998 году Алексей Венедиктов женился на своей коллеге Елене, в браке с которой состоит по настоящее время. В 2000 году семья Венедиктовых пополнилась – у них родился сын Алексей.
Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы», бывший школьный учитель и самый лохматый человек страны – Алексей Венедиктов стал сегодня одним из главных лиц оппозиции власти, борцом за свободу и рупором демократии. Сам он до сих пор слегка удивлен этим обстоятельством.
Алексей, у тебя довольно экстравагантный имидж. Откуда он взялся?
Он сложился сам собой. Я начинал работать почтальоном и учился на вечернем. Рано утром вставать, в 6.30 надо быть уже на работе, не до нарядов. Борода тоже отсюда: бриться некогда. Волосы имеют всклокоченную структуру от природы. А галстук я в последний раз надевал на выпускной. Было жутко неудобно, осталось ощущение, что он мешает танцевать и целоваться. Поэтому я перешел на клетчатые рубашки. Отчасти это профессиональный прием. На пресс-конференциях я заметнее. Все в пиджаках, а я в яркой рубашке, и меня скорее выберут, чтобы я задал вопрос. В 1997 году шеф протокола президента Ельцина дал мне разрешение на приемах в Кремле появляться без галстука, но в пиджаке. Пиджак пришлось купить, в нем я и женился. Теперь у нас в семье это называется «дедушкин пиджак» – ельцинский в смысле. И я Борису Николаичу, когда он уже ушел на пенсию в 2000 году, про это рассказал. Он ответил: вот видишь, без меня бы не женился.
Несмотря на растрепанный имидж, ты не чужд изящному образу жизни. Тебя часто видят в обществе прекрасных дам в дорогих ресторанах.
Не чужд! Я люблю окружать себя и красивыми людьми, и красивыми вещами. Хорошее вино, хорошие часы, красивые женщины…
С годами способность получать удовольствие от этих вещей не притупилась?
Увеличилась! С годами, когда понимаешь, что времени осталось мало, начинаешь ценить. Начинаешь отличать фальшак от настоящего.
С часами фальшак отличить легко. А вот как с женщинами?
Не надо никогда прикидываться. Ты такой, какой есть. Я понимаю, что в общении я поначалу человек малоприятный и при знакомстве не пытаюсь казаться лучше. Фальшак меня не выдерживает. А те люди – это касается и женщин, и друзей, – которые понимают, что это наносное, те остаются рядом.
Сколько женщин Алексею Венедиктову нужно для счастья?
Все! На самом деле много нужно. Но при всей полигамии должна быть старшая жена. В этом смысле султаны османские все делали правильно.
Каким журналистским подвигом ты гордишься?
Вот чтобы прямо по-настоящему горжусь – так только одним эпизодом, пожалуй. Но зато горжусь на самом деле. Это было в Чечне в 1994 году. Группа депутатов и журналистов поехала выручать офицеров федеральной службы контрразведки, попавших в плен к Дудаеву. И был момент, когда депутаты вышли и сказали: «Вы знаете, офицеры отказываются возвращаться». Мы поняли, что их запугали. И тут я вспомнил, что я школьный учитель, а офицеры – молодые ребята. Попросил: «Пустите меня к ним, попробуем поговорить». Зашел с магнитофоном к ним и говорю: «Знаете что, мы не можем, вернувшись, не отчитаться перед вашими мамами. Каждый из вас сейчас в микрофон скажет имя, фамилию, звание и слова: «Я отказываюсь вернуться к маме». Ударил по-больному, в общем. И четырнадцать человек уехали с нами. За это я даже награду получил – медаль Совета Безопасности. Было безумно страшно. Эти головорезы – вооруженные, небритые – стояли, следили за каждым нашим шагом… Кстати, вот тут, может быть, образ сумасшедшего сыграл свою роль. На Востоке юродивых убивать не принято.
В школе ученики тебя боялись?
Я думаю, что да. Им было неприятно, когда я ору. Им больше нравилось, когда я спокоен, потому что тогда было интересно и им, и мне. Между нами был заключен некий конкордат: что можно, что нельзя. Я не люблю тратить время на уговоры, и, когда они делали то, что нельзя, я начинал орать.
А ты любишь поорать…
Да! И Голос у меня хороший, и характер скверный. Есть два типа корпораций. Есть так называемая американская, где все делается по инструкции. Если вы что-то нарушаете, то с вас деньги снимают или вы приходите на работу, а в вашей ячейке уведомление: «До свидания, спасибо». И есть итальянский, мафиозный тип корпорации-семьи, когда глава корпорации – папа, который может высечь, обнять, наорать, наградить, выгнать. Без бумажек, отчетов, без снятия зарплаты. Вот у нас такая корпорация. «Эхо Москвы» – абсолютно мафиозная структура. Мы над этим работаем. Более того, у нас внутри огромное число браков – я и свою жену тут нашел. И детей много – сейчас в компании три беременные красавицы. Это следствие харассмента, безусловно.
Покайся, назови свой самый большой журналистский провал.
Интервью с Майей Плисецкой. Мышь и гора. Мышь – это я. Она была не в духе, отвечала «да», «нет», «может быть». А это прямой эфир. Не надо было говорить про ее артистическую деятельность, надо было про жизнь говорить. А я подготовился, я прочитал мемуары, вот и не смог съехать с рельс. Она заморозила меня своим взглядом, снежная королева. В результате – провал, до сих пор стыдно. Хотя мне говорили: да обычное банальное интервью! Банальное интервью с Плисецкой… Провал!
Можешь вспомнить самую странную работу, которую тебе приходилось выполнять?
В начале «Эха Москвы», когда друзья позвали помочь им открыть это радио, тут все было очень примитивно и очень тесно. Шли звонки, и сразу не было понятно, кто это звонит – слушатель или просто по делам звонок в редакцию. Меня посадили под стол, где я поднимал трубку, слушал, что в эту трубку говорят, и показывал: есть звонок! Тогда человека выводили на пульт. Тридцать пять лет, отличник народного образования, любимый учитель сидит под столом и жестами показывает, что трубку надобно поднимать. Странная была работа, недолго продолжалась – две недели.
Случались в жизни моменты, когда тебе было невообразимо страшно?
Когда рождался ребенок. Потому что ты ничего уже не можешь сделать, ты можешь только накручивать круги возле роддома. Я уехал на радио, сидел здесь, все вокруг ходили на цыпочках, а меня трясло. Рожать – это чужое, это женское.
Возвращаясь к теме покаяния – давай вспомним грехи молодости.
Какие там у меня грехи? Банальный московский мальчик, школа, институт, потом работа в школе. Просто нет места преступлениям… Ну секс с ученицами…
Секс с ученицами?! Скукотища какая... Ну ладно, расскажи, что ли.
А что тут такого? Со старшеклассницами – это в школе обычная история. Когда приходит молодой учитель или молодая учительница и разница в пять лет... Ну что такое семнадцать и двадцать два? Обычно первый шаг делают ученики. Ты психологически взрослый, ты ставишь барьер, но тебя соблазняют. И сил сопротивляться нет: двадцать два года, гормоны. Не могу сказать, что я пользовался бешеным успехом, но романы случались. Это были романы, которые включали в себя иногда и секс.
Какой волшебной способностью ты бы хотел обладать?
Хотел бы мгновенно изучать иностранные языки. Безумно жалко, что не имею доступа к какой-то информации. У меня нет английского, только французский. Когда езжу, чувствую себя инвалидом. Все что-то обсуждают, а ты сидишь как идиот. Если бы можно было, как в «Матрице», закачать!
Почему твое радио до сих пор не закрыли?
Говорят, что мы являемся витриной для Запада. Такой оазис свободы слова. И это тоже правда. Но я точно знаю, что радио является источником информации для людей, принимающих решение. Скажем, о кондопогских погромах они узнали из нашего радио. Перед переговорами Лаврова с Кондолизой Райс мы брали у нее интервью. Нам позвонили из МИДа и сказали: «Ребята, быстрее расшифровку, чтобы мы до переговоров знали ее публичную позицию». Это первое. Второе: мы не ведем информационных войн. Ни против Путина, ни за Путина – нам по фигу. Только фашистов у нас не будет, в остальном площадка для всех. Как бы мы к ним ни относились.
Ты считаешь себя борцом за свободу слова?
Нет. Для меня то, что я делаю, просто естественно. Я так живу. И в глаза этим людям я говорю то же, что и в эфире. Что я буду извиваться? У меня уже хребет не столь гибок, чтобы извиваться. Я не борец, я просто делаю свою работу.
Но сейчас другие борцы как-то рассосались. Получается, что ты борец.
Знаешь, это когда в лесу растет маленькая ольха, она не видна. Но когда дубы вырыли, ольха кажется гигантом.
Допустим, происходит звонок сверху, тебе говорят: «Вы убираете Шендеровича, или вашу станцию закроют». Твои действия.
Смотря с какого верху и смотря какая аргументация. Потому что были звонки, когда я взял на работу не Шендеровича, правда, а Доренко. Люди говорили от имени президента. И я сказал: пусть президент сам мне позвонит и объяснит. И звонившие поняли, что я их решения не исполню. Меня пугали несколько раз, я говорил: «Ну закрывайте, это же в вашей власти. Что я могу сделать? Только не надо мне угрожать, я от этого становлюсь упрямее». Пытаться со мной договориться – можно. Я иду на компромиссы, но не в области редакционной политики. Меня можно убедить, что вот это неправильно. Недавно, например, я извинялся перед Валентиной Матвиенко. Когда услышал, что у нас в одном эфире про нее говорилось, и понял, что это мерзость неоправданная, – я извинился. Это очень неприятно, я очень не люблю извиняться, это очень противно. Даже когда ты не прав. Но если ты несправедливо обвинил человека, надо извиниться. Будь то хоть Жириновский. Какой он – не имеет значения.
Похоже, что широкие массы флегматично относятся к расшатыванию таких демократических институтов, как свободная пресса, независимый суд, свобода демонстраций и т. п. Отсюда вопрос: а нужна ли вообще России демократия?
Если спросить таксиста, нужна ли России демократия, он ответит, что нет. Но когда введут новые правила, позволяющие у него отнять машину, – куда он побежит, чего потребует? Свободы демонстраций, избрания депутатов, которые отменят эти правила. И свободной прессы, которая скажет: «Смотрите, они нас гнобят!» Я тебе напомню: когда погиб губернатор Евдокимов, а водителя хотели посадить, в его защиту выступили кто? Те самые таксисты, народ. И куда они пошли? К нам пошли. В суд пошли. И когда в Сочи начнут сейчас отнимать землю под олимпийские объекты, те сочинцы, которые кричали: «Нам не нужно демократии!» – куда побегут? В суд побегут, в прессу побегут, к депутатам побегут. Вот что такое демократия. А не просто лозунги. Так что простому человеку демократия нужна, чтобы защищать себя.
Напиток - кампари со льдом
Алексей Венедиктов
- О чём вы мечтаете?
Мечтаю увидеть внука от сына, которому 17 лет. Увидеть следующее поколение Алексея Венедиктова и спокойно уйти в вечность. Больше ничего не надо, всё остальное у меня есть.
- Как у вас складываются отношения с сыном?
У нас партнёрские отношения. Когда человеку 17 лет, он выше тебя ростом, необходимо понимать, почему и что он хочет. Необходимо помогать ему в том, чтобы он реализовал свою мечту.
Его ошибки будут его, а не мои ошибки. Этому я учу. Главное, чтобы папа был рядом всегда, когда нужна помощь. И даже когда не нужна.
- Последний пример, когда вы ему помогли с чем-то серьёзным.
Он хочет быть лётчиком гражданской авиации. Я договорился со своими друзьями в «Аэрофлоте» - он получил возможность ходить и заниматься на симуляторах, на которых тренируются настоящие пилоты. Не каждому это позволено, но у меня есть друзья, которые выполнили мою просьбу. Сын в восторге, у него получается или не получается.
Не получается - это его ответственность, получается - это моя удача.
Недавно у сына возникло желание прыгнуть с парашютом. Конечно, я был против, а мама лежала с валидолом. Тем не менее, сын убедил, что это серьезно, что ему надо себя испытать, что это не баловство, не каприз. Я опять договорился с друзьями: на подмосковной базе мне нашли хорошего тренера. Даже, если я понимаю, что это каприз, и баловство, значит, я помогу его капризу и баловству осуществиться.
- Никогда не было ощущения, что каприз и баловство могут перейти какие-то границы?
Конечно. Сын - человек достаточно свободный. У меня одни границы, у него другие. Я думаю, что я должен идти за его границами, а не он за моими. Кажется, что пока я рядом, он будет пробовать больше, будет более безответственным. Зачем я буду сейчас его ограничивать? Его жизнь потом ограничит.
- Когда вам было последний раз по-настоящему страшно?
По-настоящему страшно было в 94-м году в Чечне - меня вывели на расстрел. Это было так страшно, что я ничего не помню. Всё как в тумане.
Я только помню эту стену, выщербленную пулями, к которой они меня поставили.
Я жил с этим страхом, я живу с этим страхом.
- За что вам больше всего стыдно?
Стыд - это такое же чувство как любовь, которое ржавеет, осыпается, снова возникает. Чтобы совсем было стыдно, чтобы я жил с этим чувством - такого нет. Есть какие-то поступки, но чтобы я всё время вспоминал, как о Чечне, - нет, такого. Нет, пожалуй. Ничего такого я в своей жизни непоправимого не сотворил. Непоправимого!
- Расскажите о последнем стыде, который вы вспоминаете.
Не помню.
- Чего вам не хватает в жизни?
Времени.
- Как справляетесь?
Никак не справляюсь. У меня столько дел, друзей, идей, замеса, поездок, что я просто рушусь без сил и вынужден отменять какие-то свои истории.
- Это обидно - отменять какие-то свои истории?
Я отношусь к этому философски. Это же жизнь, всегда должно чуть-чуть не хватать. Невозможно всё имплантировать, это скучно.
Всегда должно оставаться чувство неутолённого голода.
Просто сил нет, времени, жалко. Но это теоретически жалко, а на самом деле требует отбора. Тогда ты живёшь более качественно: ты отбираешь встречи, людей, занятия, сериалы, книги, фильмы. Отбор - это всегда хорошо.
- Какие у вас принципы отбора?
Интуитивные абсолютно. Сегодня я выбрал вот так, а завтра, может быть, в той же ситуации я выбрал бы другое. Принципов нет.
- Когда вы последний раз плакали?
На каком-то сериале или кино. Что-то такое сентиментальное из меня выжали. Я не всплакнул, но глаза налились.
Если говорить серьезно - плачу, когда умирают друзья, уходят близкие люди. Трудно иногда держать себя в узде, когда люди уходят. Моложе меня - особенно.
Скажите мне, молодому, неопытному журналисту, можно ли заниматься журналистикой в России, и при этом ни разу не делать что-то, что мне не хочется, за деньги? Не торговать собой.
Нет, невозможно.
Журналист - это профессия, также как профессия врач или профессия столяр, или профессия политик. Ты нанимаешься за деньги для того, чтобы выполнить заказ.
У нас в коридоре фотографии людей, но с половиной я бы в жизни не встречался, если бы не моя профессия, потому что они интересуют нашу аудиторию. Я за заработную плату с ними работаю, как любой журналист. Замените слово «журналист» на «врач». Можно, чтобы врач не за деньги оперировал? Можно, только он голодный будет и у него руки будут дрожать. Это профессия, вы за неё получаете деньги.
Опять же - есть мои моральные стандарты, есть мои профессиональные стандарты. По моим моральным стандартам делать интервью с господином Ле Пеном, главой тогда Французского нацфронта, это никак. Но он пришёл в моё рабочее время, и я сделал, и получил за это зарплату от «Эхо Москвы», а не от Ле Пена.
Если дать возможность журналисту выбирать с кем он работает - это неправильно.
Это как врачу выбирать: я не буду оперировать женщин или я не буду оперировать мусульман, или я не буду оперировать ещё кого-то - это неправильно, ты получаешь зарплату за эту работу, ты должен сделать.
- Это сложно - приводить какие-то профессиональные стандарты в соответствие с личными?
Нет. Я напомню, что по первой жизни я учитель истории. У меня бывали дети абсолютные негодяи, но я обязан был их учить. Мои моральные принципы, - послать их вон, чтобы они не мешали классу. А мои профессиональные принципы - дать им образование и поставить им итоговую оценку. Просто надо понимать, что или ты меняешь профессию, или ты становишься отшельником, уходишь, садишься на столб, тогда твои моральные принципы в порядке.
Меняй профессию, если моральные принципы мешают тебе работать.
Меняй профессию, если моральные принципы мешают работать.
Если бы вы могли сейчас получить от судьбы карт-бланш на то, чтобы мгновенно освоить абсолютно любую новую область. Что бы вы освоили?
Я бы освоил английский. Этого мне не хватает в жизни. Незнание английского языка в моей жизни и в моей профессии - это тяжёлая история.
Я бы попросил, помимо, как обычно, здоровья, долголетия, всем счастья и пусть никто не уйдёт обиженным, я бы попросил знание языков - английский и китайский.
- Английский, китайский, а ещё какие языки?
Все! Вообще все! Надо с людьми общаться. Счастье - это коммуницирование с другими людьми, обмен взглядами. Между нами не должно стоять языкового барьера.
- У вас есть рецепт, как добиться успеха в журналистской профессии и при этом не поехать головой?
Смотрите, нет никакой журналистской профессии. Есть масса разных профессий. Я, например, очень хороший интервьюер, неплохой модератор и отвратительный новостник. Это всё журналистская профессия. Поэтому надо самосовершенствоваться в профессии.
В нашей профессии журналистской нет никаких ограничений. Никаких!
Если ты самосовершенствуешься, если ты любопытствуешь, если ты готовишься, то тогда ты становишься всё лучше и лучше. Ты упорно можешь заниматься самообразованием, тебе абсолютно не требуется каких-то сложных или дорогих предметов. Просто надо стараться.
- Какие черты в себе вы больше всего не любите?
Трусость. Я постоянно трушу, всегда в этом состоянии, всего боюсь. Боюсь смерти, потери близких, летать на самолёте, быть далеко от сына, если с ним что-то случится. Я всего боюсь.
- Как справляетесь с этим?
Вот я сижу же здесь (в редакции «Эха» - И.С.) . Глаза боятся, а руки делают.
- Как вы боретесь с ленью?
Я не борюсь с ней, я мечтаю о ней.
Лень - это праздник. Я могу остаться дома, отменить всё, взять книжку или iPad, закрыть дверь в комнату и лениться целый день. Поэтому я очень люблю летать самолётами, когда телефоны не работают. Ты лениво сидишь в кресле и не другие выбирают за тебя, что тебе делать. Просто сидишь ты один. Короче, я не борюсь, я отдаю себя на волю лени. Но она у меня слабая, побеждает редко.
- А для вас выбирают другие, что вам делать?
Нет, это обстоятельства. И я должен среди обстоятельств выбирать, что я делаю. Другие не выбирают, никто и никогда.
- Последняя книга, которая на вас повлияла?
Я даже не могу сказать. Я читаю не с целью влияния, а с целью расширения образования, если говорить о non-fiction. Ну, вот книга Петра Авена «Время Березовского» вызвала во мне огромное чувство брезгливости.
Для меня Березовский всегда был врагом. Для Авена был в значительной степени другом. Это я должен был написать такую книгу и стремиться к такой цели - к его умалению и искажению. А получилось наоборот. Как правильно сказал Демьян Кудрявцев, «обычно после драки кулаками машут проигравшие», а тут победитель. Березовский умер и ответить некому. Это вызывает чувство брезгливости.
Она лицемерная, она претендует на то, что она исчерпывающая, она не является исчерпывающей, она искажает ту историческую реальность, в которой я сам существовал и был, как говорит Екатерина Шульман, «актором». Я вижу, где враньё, я вижу, где передёргивание, понимаю, что это не случайность, это не ошибка. Это сознательное выстраивание мифа.
Для меня Березовский всегда был врагом. Для Авена был в значительной степени другом. Это я должен был написать такую книгу и стремиться к такой цели — к его умалению и искажению. А получилось наоборот. Как правильно сказал Демьян Кудрявцев, «обычно после драки кулаками машут проигравшие», а тут победитель. Березовский умер и ответить некому. Это вызывает чувство брезгливости.
Я согласился участвовать в дискуссии с Авеном в январе в Екатеринбурге по поводу этой книги, где я уже сказал ему всё, что я про это думаю. Я сказал это публично, ещё скажу в «Ельцин Центре». Но это та книга, которая вызвала во мне желание вне книжного мира про неё сказать в негативном смысле.
- Вы хотите написать книгу-опровержение?
Я могу написать такую книгу, но я не буду её писать. Я даже могу написать такую книгу, которую написал господин Вольф про Трампа, но я не буду её писать.
- Почему?
Потому что жизнь не закончилась, потому что люди меняются, потому, что как только ты заканчиваешь писать, это становится отдельной историей. Мне это зачем? Люди меняются. Я знал Путина другим. Какой он настоящий - тот, который был, какой он сейчас или тот, который будет? А книга останется на какой-то точке, я буду выглядеть смешным. А зачем я буду выглядеть смешным?
- Идеи или мысли, о которых вы чаще всего думаете за последнюю неделю?
Да я как-то думаю о смерти, потому что я человек уже поживший.
Я думаю, что будет с моей семьёй, когда меня не будет.
- Как бы вы хотели умереть?
Заснуть и не проснуться, ничего героического.
- Что будет с семьёй?
Ну, я как бурундук, зарываю стартовые капиталы в разных дуплах, я бы сказал.
- В российских?
В российских и не в российских, потому что семья будет выбирать сама, как она будет дальше без меня.
Ещё объясняю сыну тайны мироздания.
- Давайте приоткроем одну из тайн.
Если бы вы носили фамилию Венедиктов, тогда бы я вам объяснил.
- Какой главный кайф в том, чтобы быть Венедиктовым?
Это коммуникация с людьми новыми и неожиданными. Фамилия даёт возможность, фамилия - бренд. Люди хотят со мной знакомиться и разговаривать. Я начинаю знакомиться и разговаривать с людьми, с которыми я бы никогда не познакомился, если бы я не был тем, кем я есть. Если это люди интересные, значительные - это кайф. Они тебе добавляют угол зрения.
- Вас многие называют одним из лучших интервьюеров России.
И это правда.
- Что вы чувствуете по этому поводу?
Я чувствую, когда я обманываю их ожидания. Я чувствую неудобство, когда у меня интервью выходит, по моей оценке, на 4 - это значит, я не доработал на один балл. И это обязывает.
- Часто это бывает?
Каждый раз.
У меня очень мало пятёрочных интервью, я всегда перечитываю, пересматриваю, перелистываю, с маркером в руках, где я выпустил, где я не дотянул. Где я! Не где гость, а где я. И, конечно, это бывает часто. Каждый раз это бывает, грубо говоря.
- Пример последней недоработки вашей в интервью?
У меня в эфире был посол США Джон Хантсман после публикации кремлёвского списка. Через несколько часов. И поскольку был перевод - я не понимал нюансы его ответов, мои вопросы очень часто соскальзывали.
У меня было ощущение, что Джон Хантсман пользуется этим и уходит. Я его не могу дожать, потому что я не носитель языка, потому что дело в интонации, в нюансе, а не в переводе. И, несмотря на то, что интервью прогремело, агентства, все на него ссылаются, все мне звонили, говорили: «Хорошо ты его раскрыл»! Но я-то понимаю, что, если бы я говорил по-английски, если бы я слышал по-английски, если бы я был носитель языка, я бы сделал это лучше.
Ловить интонацию в интервью - самое важное. И когда человек уходит, увиливает, если ты делаешь это интервью на том же языке, ты это понимаешь, чувствуешь, туда прыгаешь. А если ты это делаешь с опозданием, ты выглядишь как клоун. А поскольку ты не хочешь выглядеть как клоун, ты этого не делаешь.
Я готов быть смешным, но тогда, когда я решаю, что сейчас мне выгодно быть смешным.
- Когда вам последний раз было выгодно быть смешным?
Когда вместо меня на пресс-конференцию к Путину пошёл Алексей Соломин и мы с ним, естественно, обсуждали не что спрашивать, а как спрашивать. И он сам сказал, что он хочет спросить про Немцова, и какой будет вариант, если до него спросят, а Путин плохо ответит. Я, зная Путина, сказал: «Скажи, что ты тупой и не понял».
Алексей встаёт, говорит: «Эхо Москвы, Владимир Владимирович, Алексей Соломин. Вот вы отвечали по Немцову, простите, что я не понял вашего ответа, я тупой». И в этот момент, я вижу по телевизору, я сижу, смотрю и вижу, что Путин не реагирует. И он поймал, что Путин не реагирует, и он говорит: «Ну я тупой, как наш главный редактор, вы же знаете. Мы тупые». И Путин говорит: «Да, бывает». То есть Путин решил, что он сделал меня смешным, зал заржал, я думаю, страна заржала. Но он 15 минут отвечал про Немцова!
То есть ты становишься смешным специально, зато получаешь результат для слушателей. Ты придуриваешься, и пусть над тобой смеются, но ты работаешь в этот момент. Это вопрос инструментария, ты должен получить содержательный ответ. Для этого ты можешь быть весёлым, злым, тупым, смешным, потому что работаешь на слушателя.
Это работа, это снятие масок, это театр, это сцена, у тебя роль шута.
- Какая у вас роль по жизни?
Я руководитель. Нет! Я организатор, я не руководитель, мне это неинтересно уже.
Я организатор. Я организую процессы, я организую встречи, я организую площадки, я коммуникатор, я организатор, я лоббист, вот у меня такая по жизни роль.
Я считаю, что если что-то нужно сделать, провести какую-то мысль, какую-то идею, то пользуясь своими знакомствами, пытаюсь всадить в голову своих собеседников, объясняя им, почему это, с моей точки зрения, правильно.
- Можете привести пример такой лоббистской деятельности?
Например, я четвёртый год начальник штаба наблюдателей за выборами в Москве. Мы выстроили в Москве такую систему, что начиная с 13-го года голоса нельзя украсть.
В Москве подсчёт абсолютно точный. Я выстраивал эту схему вместе с другими, я предлагал решения, я предлагал ходы. Некоторые принимались эффективно, некоторые не принимались, к сожалению, но, тем не менее, мы в Москве эту схему построили. Не знаю, как будет в этом году, но на выборах мэра, а затем на выборах в Госдуму, в Мосгордуму и на муниципальных выборах последних, голоса не крали. Там где-то были сбои, но, в целом, в Москве голосование идёт честно. И эта схема, я надеюсь, сработает и на выборах президента.
Вот, пожалуйста, моя лоббистская деятельность абсолютная - как сделать так, чтобы люди доверяли результатам подсчёта голосов. Я не говорю, выборов, а подсчёта голосов. Собственно, вот.
- А вы сами доверяете выборам?
- А что есть смысл?
Работа, друзья, семья. Или, вернее в обратном порядке - семья, друзья, работа.
- Три вещи, о которых вы говорили с сыном за последний месяц?
Мы последнее время говорим об отношениях с женщинами.
- Что вы говорите?
Что он спрашивает, то я и говорю. Я же не лезу к нему со своими разговорами. Мы говорили о деньгах, которые он не зарабатывает, но которые я ему предоставляю, как относиться к деньгам.
У него фиксированная сумма, которую он не расходует. Вернее, он тратит столько, сколько ему надо, а не столько сколько есть. Остаток каждую неделю сгорает, то есть он не накапливает.
Я воспитываю ответственное отношение к деньгам, которые он не зарабатывает. Но он уже зарабатывает, это другая история.
Мы стали говорить последнее время не о политике, но об уличных историях. О выходе молодёжи на улицы, о демонстрациях, об участии в протестных акциях. Он не выходит пока, но хочет.
- Вы сами считаете, что ему надо идти на протестные акции?
Это как он решит, я ему сказал, что папа всегда рядом. Просто, когда ты принимаешь решения, ты должен понимать и соотносить это со степенью риска изменений в твоей жизни.
Ну, обычная отцовская история: если ты считаешь, что оно того стоит, значит, придётся идти, но при этом надо помнить это, это и это.
У вас бывали какие-то решения, когда вы понимали, что риск был велик, степень риска очень великая, и вы всё равно делали?
- «Эхо Москвы» всё состоит из таких бесконечных решений. Когда тебе говорят, что если интервью Навального выйдет, ты будешь уволен, то ты выпускаешь интервью.
- Вам говорят?
Да, впрямую. Господин Лесин, это был 14-й год. Напрямую сказал. Я перезвонил из суда, я вёз это интервью, он был дома, под домашним арестом. Я говорю: «Ребята, мы интервью ставим, готовьтесь перехватить радиостанцию».
Но мне не говорят напрямую. Мне советуют скорее: «Тебе это зачем?»
Со мной так разговаривать нельзя: «Не надо».
Станьте главным редактором. Сделайте свою радиостанцию и делайте, как надо.
- Кто звонил?
Друзья. Мне звонят друзья, у меня нет начальника. Кто начальник у меня? Кто начальник у главного редактора радиостанции? Никто.
Звонили, когда мы опубликовали расследование по поводу собственности директора Федеральной службы безопасности. Его опубликовали, причём, без моего согласия. Просто на сайт поставили на автомате. Ну и, соответственно, друзья звонили. Говорили: «Зачем тебе это надо? Это неправда». Я говорю: «Неправда - пишите опровержение. Мы его разместим с большим удовольствием».
Слушайте, я старый волк. То, что является общественно-важным и вполне себе доказываемым, то я и не трогаю. Но бывают случаи, обратные, когда звонят и говорят: «Посмотри, у тебя просто там оскорбление на оскорблении». Смотрим - действительно так. Вынимаем. Звонят, говорят: «А у тебя в эфире…» Я выхожу и извиняюсь, если я считаю, что это было сделано неправильно.
Вот я вышел и извинился перед слушателями за то, что Ксения Собчак ворвалась в эфир к Леониду Волкову. Я извинился, хотя, на мой взгляд, это разруливать надо было по-другому. Но, поскольку я был в другой стране и садился в самолёт на 7-часовой перелёт, мне нужно было как-то отреагировать. Неадекватно, признаюсь, но для слушателей тех, которые были возмущены, мои извинения важны, ну я извинился. У меня не убыло.
- Как бы вы сами хотели отреагировать?
Да надо было ведущим взять и посадить Ксению рядом, за микрофон. И дать пять минут. На пять минут выяснить отношения.
Я с ведущими поговорил, когда прилетел, они говорят: «Ну, мы растерялись». Я говорю: «У меня к вам нет никаких претензий», я бы поступил так, а вы бы поступили вот так.
В следующий раз имейте в виду, что вы принимаете решение, у вас есть такая опция и не бойтесь меня рассердить своим неправильным решением, любое решение будет неправильным.
- Любое?
Любое, конечно, неправильно, потому что есть разные опции. И в случае, если происходит что-то, это уже сбой в системе. То есть сбой в системе произошёл, его теперь надо подвинчивать, а это уже такое - кишки наружу, гаечные ключи наружу. Поэтому не бойтесь ошибаться, не накажу никогда.
2 марта не только день рождения первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева, не только выборы нового президента России, но и решение судьбы главного редактора "радиостанции мирового значения", как называет "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов. Алексей Алексеевич правит "Эхом" 10 лет. Накануне больших перемен в стране и на радио корреспондент "Труда" Катерина МИГУЛИНА встретилась с Алексеем Венедиктовым."ИЩУ ФОРМАТ ПРОГРАММЫ ДЛЯ ВВП"
- Алексей Алексеевич, как на "Эхе" проходят выборы?
- Главного редактора избирает ассамблея журналистов, потом его утверждает совет директоров. До 29 февраля любые 5 журналистов и любой акционер, который владеет или контролирует 3% акций "Эха Москвы", могут выдвинуть свою кандидатуру, хоть Буша, хоть бен Ладена, и при письменном согласии она автоматически выносится на собрание журналистов. Меня в очередной раз выдвинули, я подписал согласие, и бумага ушла в избирательную комиссию. 2 марта я узнаю, один я или не один кандидат. Затем на собрании мы выступим, ответим на вопросы, и судьбу решит тайное голосование.
- Еще три года назад вы заявили, кто станет президентом страны. Какой вы дальновидный!
- Да, в 2005 году я назвал Медведева, но это был результат холодного расчета, а не ослепительной догадки. В обоих случаях меня интересует уровень протестного голосования. Те, кто голосует против Медведева, то есть за любого другого кандидата. В любом случае, если я наберу такой же процент голосов, сколько и Дмитрий Анатольевич, я буду доволен.
- Вы для своих сотрудников "отец родной"?
- Куда там! Каждый день, все 102 человека предъявляют мне претензии. Кому-то я не додал зарплату, кого-то несправедливо лишил эфира, на кого-то наорал, кого-то угрожал выгнать, кого-то не повысил. Я десять лет главный редактор. И если бы здесь остался кто-то, не обиженный мной, было бы странно.
- Недовольных много, но аудитория-то растет! Кажется, увеличилась на 20% ...
- На 14 - больше, чем инфляция. И это несмотря на то, что за последние три года вместо 4 разговорных радиостанций в Москве стало 12. То есть у нас теперь на 8 конкурентов больше! И мне все предрекали, что 20% аудитории я потеряю. Но у нас - прирост.
- А ваших людей не переманивают эти 8 новых радиокомпаний?
- Да, ушли, но немногие. Среди них первый главный редактор "Эха" Сергей Корзун. Он стал генеральным продюсером одной из конкурентных станций.
- Но дружеские отношения вы при этом поддерживаете?
- Мы не просто поддерживаем, Сергей сохранил свою передачу на "Эхе Москвы". Он классный журналист, и я не хочу его терять. Я вообще в этом смысле стервятник, шакал с крыльями: если вижу на горизонте хорошего журналиста, тут же его приглашаю.
- Вы хотели завлечь Познера? Почему он еще не у вас?
- Под Познера нужно делать особый формат, но мы с Владимиром Владимировичем не можем пока его найти. Мы с ним сидели, разговаривали - он согласен, я согласен, а не придумывается... Познер - это бренд, к тому же с инициалами ВВП! Пока что Познер согласился принять участие в нашем проекте, посвященном американским выборам под названием "49 минут".
- Кто еще украсит эфир "Эха" в ближайшее время?
- Мы находимся в состоянии переговоров с Леонидом Парфеновым. В принципе Леня сказал "да", но опять же, надо придумать формат. Леня - человек абсолютно блистательный. И неважно, что в нашей прошлой жизни было много всяких расхождений - профессиональных и политических. А с кем у меня их не было?! У меня с Доренко их, что ли, не было?!
- Вам никогда не отказывали журналисты, которых вы звали на работу?
- Отказывали, бывали в переговорном плане неудачи. В свое время на "Эхе" совершенно потрясающе стартовала Тина Канделаки. Тина - человек очень тонкой организации, с очень трудной судьбой. А сейчас вон какая успешная. Она очень хороший интервьюер, умеет расположить к себе самых разных людей, которые приходят в студию.
- Ну еще бы, она красивая женщина.
- Это радио, часто приходится вести беседу по телефону. Сейчас Тина очень загружена, и я предложил пропустить этот сезон. Я ей сказал: "Нет, дорогая, время от времени не годится: или ты приходишь на постоянку, или мы остановим процесс". Очень ценю людей, сделавших себя реально.
- Но и вы сделали себя сам.
- Ну что вы сравниваете, я московский мальчик с Покровских ворот, выросший в этой среде, учился с такими же пацанами. Мой сын тоже учится на Покровских воротах, ходит в свой несчастный первый класс. Мне не надо завоевывать Москву, мы кровь от крови московские, покровские. А Тина - человек, приехавший завоевывать Москву из далекой имперской провинции, государства, где тогда не было ни света, ни газа. Для нее это все чужое. А Парфенов?! Леня из Череповца Вологодской области.
- Много пришлых у вас?
- Много: и мальчики, и девочки - из Ростова, Новгорода, Красноярска, у меня здесь вся Россия. И даже из Петербурга - Ксения Басилашвили, дочь Олега Валерьяновича. Мы тоже не чужды веяниям моды.
- Вы хотите и Ксению Собчак заманить, как человека с трудной судьбой...
- Да, питерских нам не хватает. Мы даже встречались, обсуждали форматы. Та же история. Я абсолютно уверен, что Ксения - очень глубокий человек. Да, она выбрала такую маску, которая мне тоже не очень нравится, но я вас уверяю, что скоро она ее отбросит. С Ксюшей надо работать. С точки зрения задачи, рейтинга она успешна, она стала поколенческим символом, отражающим реальность. Ей подражают, ей завидуют, ее ненавидят, но нет равнодушных. И в принципе ей пора начать менять амплуа.
"ЕДУ К ТИМОШЕНКО ПОГОВОРИТЬ О ПЕТЛЮРЕ"
- "Эхо Москвы" называют "форточкой для интеллигенции", вы согласны с определением?
- Называйте хоть "форточкой", хоть "балконной дверью", хоть "окном в мир". У меня задача предоставить нашим слушателям некий набор услуг: информационных, дискуссионных, аналитических, развлекательных, образовательных. В этом смысле мы, конечно же, супермаркет. Вам не нравится Сергей Доренко? Слушайте Ксению Ларину. Не нравится Ларина? А у нас для вас Сергей Бунтман. У нас есть Евгений Киселев, Михаил Леонтьев, а вот господин Проханов, а еще есть я - сам себе любимый, мы представляем множество стилей и услуг. И 2,5 миллиона человек в день идут у нас на поводу.
- "Клиенты радиосупермаркета" обожают слушать именно Венедиктова.
- Слушатель хочет разного и непонятного, как у Стругацких - "они хотели непонятного"... У каждого ведущего "Эха" - свой фан-клуб.
- Вам интересно, когда и как вас слушают? В пробках, на работе, в ванне?
- Мы очень любим пробки, в пробках у нас повышается аудитория. У нас два прайм-тайма - утренний разворот - с 8.00 до 11.00 и вечерний - с 18.00 до 22.00. В это время "Эхо Москвы", которое среди 50 радиостанций, включая музыкальные, обычно держится на 8-й позиции, оказывается на 1, 2, 3-м местах. Мы ставили себе задачу обойти "Маяк" - и обошли, еще полгода назад.
- Ощущаете себя человеком на своем месте?
- Я абсолютно на своем месте. Мне нравится делать конструкции, которые приносят успех. Нравится быть успешным.
- Вы называете "Эхо Москвы" "радиостанцией мирового значения", но у вас же практически нет корпунктов на Западе.
- Мировое значение заключается в другом. По уровню цитирования мировыми агентствами и газетами "Эхо Москвы" - на первом месте. Цитируют наших гостей, наши новости. Я внимательно слежу за индексом цитирования.
- Какие у вас сегодня самые главные темы?
- Утро началось со встречи с премьер-министром Украины Тимошенко. Вечером - беседа с президентом Грузии Саакашвили, буду снимать с него эмоции и информацию. А главными темами занимается наша информационная служба, я туда не вмешиваюсь.
- Тимошенко на вас какое впечатление произвела?
- Очаровательная. Я поеду за ней в Киев, буду делать с ней интервью. Без скромности скажу, что я один из лучших интервьюеров в электронных СМИ. Особое умение расколоть человека, владеющего информацией, которую он не хочет давать, у меня со школьных времен, когда даже троечник у доски должен ответить на тройку, а не на двойку. Его надо раскалывать на то, что он знал, но забыл, учил, но вылетело. Главная задача - вытащить из него то, что он знает. Я думаю, мы с Юлией Владимировной договоримся и я поеду в Киев.
- На что вы хотите ее "расколоть"?
- Я хочу узнать про ее отношение к нашей общей истории, к таким людям, как Мазепа, Бандера и Петлюра. Я хочу узнать, что будет с границей России и Украины, когда последняя войдет в Евросоюз и придется вводить визы. Хочу выяснить, что будет с Крымом, расколом русской православной церкви, спросить, что она думает по поводу русского языка...
"Я УЗАКОНИЛ ДОМОГАТЕЛЬСТВА"
- Алексей Алексеевич, Путин должен вам орден дать за повышение демографии. У ваших сотрудников за 18 лет существования "Эха" родились, кажется, 18 детей...
- За последние три месяца на свет появились аж 6 малышей - просто какой-то демографический бум! Дети вылетают как пробки из бутылок! Я вынужден был объявить, что лимит на беременность в этом году исчерпан, так как некому работать. Все девушки осведомлены, что начинать интимную жизнь можно не раньше мая, чтобы уйти в декрет не раньше января. У меня сейчас из 68 сотрудниц 12 сидят в декрете!
- Ваша супруга Елена тоже работает вместе с вами?
- Да, она на "Эхе" делает передачу про сад и огород. В эфире она Ситникова, а по документам - Венедиктова.
- Когда Елена вышла за вас, вы уже были главным редактором?
- Мы поженились как раз в год моего избрания, хотя предложение я ей сделал до того. Поэтому я все время над ней подтруниваю, что она вышла замуж из корыстных побуждений.
- Это ваш первый брак?
- Да, и у меня, и у Елены - первый, хотя я старше на 14 лет.
- Как относитесь, если сотрудники заводят служебные романы?
- Моим приказом на "Эхе" узаконен харасмент (англ.- harassment) - сексуальные домогательства на работе. Хочешь - домогайся на здоровье! Стране нужны здоровые малыши! Как решить демографическую проблему, если люди все время проводят на работе?
- А вы могли бы своей супруге объявить выговор?
- Легко. Но не приходилось, так как Елена еще более педантичная и более добросовестная, чем я. Убежден, что родственники начальников, которые работают на том же предприятии, обязаны быть святее Папы Римского.
- Елена ведет передачу про сад-огород, а у вас дачи нет...
- И машины нет. Но дача есть у ее родителей, на каком-то 70-м километре, заросшая лопухами и крапивой, ну еще цветочками. Туда летом наш ребенок ездит отдыхать.
- А вы природу не любите?
- Я городской мальчик, цветок на асфальте, и мне, как и Марксу, "идиотизм сельской жизни" не близок. Я люблю Москву, Чистые пруды, живу в центре, недалеко от того места, где родился, и жить за городом не хочу. Мне там некомфортно. Это просто не мой ритм жизни, я окутан проводами, я урбанист до мозга костей. Единственное, на что я согласен, взять книжку и закрыть дверь, при этом мобильный рядом, компьютер включен, все экраны работают.
"ПЕРЕДАЧИ СОЧИНЯЮ В ПАРИЖЕ"
- Вы учились на вечернем. А почему так вышло?
- Недобрал полбалла, поступая на истфак пединститута, мне предложили пойти на вечерний. Начал учиться и работать в своей школе лаборантом, а потом 4 года был почтальоном.
- Пока вы разносили газеты и журналы, у вас не возникало предчувствия, что жизнь будет связана со СМИ?
- В 70-е годы ни у кого никаких предчувствий не было, и какие такие СМИ? О чем вы говорите? Просто было любопытство. Поскольку я еще обслуживал дома, где жили иностранные корреспонденты, туда приходила буржуазная пресса. Я окончил французскую школу и свободно читал газеты "Фигаро", журнал "Пари Матч". Поэтому каждый день мог сравнивать, что пишут наши и зарубежные газеты, в режиме реального времени. Это очень расширило мой кругозор.
- Как случилось, что вы попали на радио?
- Мои друзья Корзун и Бунтман летом 1990 года создали это радио и предложили мне поработать во время школьных каникул. Я согласился их выручить не более чем на две недельки, но мне так понравилось брать интервью...
- Где вы придумываете свои проекты?
- В основном в Париже. У меня там есть несколько кафе, совершенно уникальных, где я провожу часов по 15, и там придумываются основные передачи. Атмосфера творческая, и вокруг такие же люди, которые заняты своим делом. В Москве я узнаваем, люди подходят, говорят, либо как они меня любят, либо наоборот.
- У вас есть какой-то французский орден?
- Не просто какой-то, а орден Почетного легиона. Формально он дан для укрепления дружбы и взаимопонимания между народами России и Франции. Неформально - за то, что мы продвигали здесь французский шансон, французскую литературу, культуру, гастрономию. Так случилось, что все основатели "Эха"- я, Корзун и Бунтман - франкофоны.
НАШЕ ДОСЬЕ
Алексей Венедиктов родился 18 декабря 1955 года в Москве. Окончил вечернее отделение исторического факультета Московского пединститута. В армию не взяли из-за плохого зрения, минус 10. Работал почтальоном, учителем истории в школе. На "Эхо Москвы" пришел в возрасте 35 лет. Сначала работал корреспондентом, с 1998 года - главный редактор. Создал десятки авторских программ, сейчас ведет две из них - "Все так" и "48 минут". Жена Алексея Венедиктова Елена Ситникова окончила факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ, работает на "Эхе" с 1993 года, их сыну Леше 7 лет.